::Докатились...

    За неделю до описанных ниже событий я перебегала дорогу на красный свет. Бесстрашно и победоносно развевались мои широкие, как паруса, штаны. Вдруг я увидела асфальт. Увидела, как в микроскоп, прямо перед глазами - так близко, что могла бы рассмотреть каждый камешек, застрявший в бетоне. Сочувствующе, но нетерпеливо засигналили машины: штанами я перекрыла движение. Вскочила и побежала снова, унося боль в зацелованном асфальтом теле. Безмятежностью неба уходила весна, а ко мне вот так, неожиданно, посреди бестолковости дней, вернулось детство – ощущением содранных локтей и коленок. Мама прижигала мне ладони зеленкой.
    Сразу скажу, что велосипед был красный, хотя кому-то это может показаться несущественным.
    Купила велосипед Таня, а я полюбила его платонически, пока держалась за руль. У каждой из нас через день намечался экзамен, именно поэтому, выйдя из магазина, мы сразу направились в ближайший сквер.
    Велосипед извивался подо мной, как живое и строптивое существо, а я, панически пытаясь не упасть, забывала крутить педали. Таня придерживала руками шаткую конструкцию из меня и велосипеда, а мы опасно кренились набок, почитая это священной своей миссией.
    Когда мне было около восьми, папа вывел меня во двор, посадил на велик и вот точно так придерживал руками. Следом за нами бежали соседские дети, умиравшие от желания быть на моем месте. Мне что-то кричали, но я слышала только «равновесие, равновесие», педали уползали из-под ног, руль вырывался – в конце концов я разревелась и, все бросив, убежала домой. За прошедшее с тех пор время в стране поменялся государственный режим, а я так и не научилась кататься на велосипеде.
    Волей случая в тот день в сквере в Сокольниках оказались все те, кто серьезно относится к проблемам вроде моей: Таня, приехавшая из Подмосковья, сербы, приехавшие из Югославии, местные жители, ни откуда не ехавшие, а также сам велосипед, который еще полчаса назад стоял на уличной витрине магазина «Зенит». Мне кажется, не последнюю роль в этой истории сыграло то, что велосипед был именно красный. Хотя…
    Красный друг оказался ничуть не покладистее своего предшественника. Я честно ставила ногу на одну педаль и, в тщетной попытке дотянуться до седла, надеялась, что вторая педаль найдет меня сама. Та на меня и надежды мои, честно скажу, плевала. Но велосипед-то был красный! Если кто-то и возразит: мол, это неважно… Драгиша Милованович, серб по национальности и строитель по профессии, вместе со своим коллегой наслаждался в скверике обеденным перерывом. Наша велосипедная прогулка с мазохистским уклоном, видимо, вызвала в нем сочувствие, он решил присоединиться – и вот нас четверо.
    Велосипед держал Драгиша. Он опустил седло и велел мне смотреть вдаль, а не под колеса. Так мы и мчались: я сжимаю руль обеими руками и страшно выпучиваю глаза (изображаю, в общем, штангиста, идущего на рекордный вес), тренер ежесекундно спасает нас от падения, Таня кричит «крути!» и прячет за спиной фотоаппарат.
    - Зачем служит попа? – серьезно спросил Драгиша, взяв перекур после очередного заезда. – Ей надо крутить.
    Меня ужасает, сколько всего надо крутить, если хочешь ехать на велосипеде. В этот момент меня хватают за локоть:
     - Давай я тебя научу!
    Поразительно, но наш сквер оказался просто паноптикумом велосипедных тренеров. Правда, этот вот, новоявленный, видно, еще не просох после последнего чемпионата – все празднует. Вскоре за ним является супруга, более вменяемая, но вряд ли более трезвая, - и мы снова остаемся вчетвером. Коллега Драгиши сторожит его пиво.
    В процесс неожиданно включаются эксперты с соседней скамейки:
    - Вы ей скорости-то переключите, а то она крутит, крутит, а толку никакого!
    Таня находит идею разумной и щелкает переключателями. Скамеечные эксперты объясняют друг другу смысл своего рацпредложения, бормоча что-то про «ось вращения» и пояснительно жестикулируя, в результате чего с их скамейки едва не падают в траву еще недопитые бутылки. На газетке рядом равнодушно лежит нечто, выполняющее функцию закуски.
    Пробежав с нами еще круг, Драгиша устает и подсаживается к приятелю. Но мне усталость неведома, и Таня снова катит меня вперед: «вон до того перекрестка», «вон до той лужи». В какой-то момент я чувствую, как велосипед снова начинает извиваться подо мной, как будто от щекотки, и тут слышу за спиной:
     - Если что, это ты сама едешь…
    Развилка застигла меня врасплох. Я ее никак не ожидала, а мой красный не прирученный еще друг, почувствовав волю, закусил удила и понес. Ручной тормоз был благополучно забыт, Таня добежать не успела, и наша славная компания полетела-таки на ближайший бордюр. Разбитые неделю назад ладони так и не успели зажить. Таня бежит за водой, Драгиша – подбирать павших. Но даже отмыть руки шипящей «Аквой минерале», не привлекая ничьего внимания, нам не удается: я повторяю, велосипед был красный! Кто у нас еще не появлялся? Правильно, бабушка в белом платочке. Сделав подозрительное лицо, бабушка подходит и чисто из благих побуждений интересуется:
     - Девочки, а мужчин-то вы этих знаете?
    Драгиша смеется:
    - Да это ж моя дочь!
    Бабуле только того и надо - есть на кого наброситься:
    - Да как же ты ее отпустил?! Ты б научил сначала, а потом отпускал бы! «Акве» старушка тоже не доверяет. По ее мнению, куда эффективнее было бы удалиться за кустик, прихватив с собой уже пустую пластиковую бутылку, а потом уж из нее и поливать руки. Залепив мои ладони пластырем, мы действительно удаляемся – правда, по направлению к метро. В вагоне велосипед ведет себя до безобразия скромно, но его красные блестящие бока все равно притягивают восхищенные взгляды. Я мысленно настраиваюсь на то, что ближайшую неделю придется жить по принципу «Береги руку, Сеня».
    Вечером сестра чистит мне зубы. Мне снится, что я признанный мастер-заводчик красных велосипедов.
    Завтра начнется лето, а это значит… мысленно сжимаюсь, слыша упреки в банальности… это значит, что все будет хорошо.

В оглавление раздела | На главную >>